Сергей Жариков
Ленин – это Сталин сегодня
1. ОНИ...
Одной из областей математического знания является математическая логика. Аппарат математической логики используется для решения задач существования. Так например, прежде чем рассказать о яблоке, что вы держите в руках, надо предварительно оговорить тот факт, что в контексте разговора именно это яблоко существует, что именно об этом конкретном яблоке идёт речь. Иначе, ваш рассказ можно понять, например, как рассказ о так называемом мистическом яблоке, на которое, видимо, намекнул Ньютон, называя причину открытия закона тяготения. Ясно, что из мистического яблока компота не сваришь, и трудящиеся будут очень и очень недовольны.
Таким яблоком в патриотических кругах являются "евреи", хотя никто до сих пор не дал определения этому понятию, даже Израиль. Не откусили – а уже попробовали. Однако, невозможно вести конструктивный разговор, не определив предмет разговора, тем более – не доказав существование самого предмета. Несуществующие явления и предметы называются химерами. В древности они изображались в виде льва с хвостом змеи: вы пытаетесь отрубить голову льва, но на вас набрасывается превратившийся в змею хвост. Интересно, что химерами чаще всего манипулируют политики – можно нагнать тучу страстей не неся при этом никакой юридической ответственности. Круглый стол споров о химере – это круглый стол монологов глухих о себе.
К разряду химер относятся и так называемые "евреи", точнее, мы сталкиваемся с явлением химерического порядка, когда начинает идти разговор о тех, кто называет себя евреями. Евреи – не нация, не национальность (этническая группа), не раса, - поскольку те, кто так себя называют, не подходят ни под одно из этих определений. Также нельзя путать еврея с иудеем – лицом, приверженным иудейской вере, потому что, говоря "иудей", мы подразумеваем только лишь религиозный аспект.
Почему же "еврей" - не является понятием ни расовым, ни национальным? По простой причине невозможности идентифицировать эти качества: всё, что бы мы не подвергли анализу в качестве чисто "еврейского", является заимствованным. Заимствован язык, заимствована культура, заимствована государственная символика (включая понятие "израиля"), заимствованы даже гены... Заимствованы теми, кто называет себя "евреями". Но, согласитесь, достаточно ли оснований для проявления каких-либо "чувств", например, к люберам – части молодёжи, взявших себе название по одной причине самоидентификации? Доказано ведь, что далеко не все люберы родом из города Люберцы.
Ненавидящий "еврея" просто глуп. Это – мазохист, ненавидящий прежде всего себя, ибо он ненавидит химеру, существующую лишь в его воображении.
С другой стороны, во многих странах слово "еврей" является оскорбительным и вас, чтобы как-то унизить, могут запросто обозвать евреем. Тогда действительно, какой-нибудь Яковлев, прочтя у какого-нибудь "патриота" (как правило, "еврея"), что он, Яковлев, дескать, "еврей" – может спокойно подать в суд на этого европатриота за оскорбление. И он будет прав, не надо лукавить. При том необходимом условии, конечно, что господин Яковлев сам себя евреем не считает. Хотя, согласитесь, стоит ли подавать в суд на облаявшую вас собаку? Существуют же в мире пидарасы. Сосуществуют тихо и спокойно. Голубые – это государство в государстве, принадлежность к которому определяется самоидентификацией, плюс, конечно, их совместное сосу-ществование. И, в то же самое время, "пидарас" – довольно таки оскорбительное слово для человека с нормальной сексуальной ориентацией. Тогда скажите, можно ли считать пидарасов нацией, национальностью или расой?
Всем известна, например, болезнь Дауна. "Дауны" удивительно похожи друг на друга по причине генно-хромосомного единства, но ведь никому в голову не придёт считать Даунов особой расой, хотя у Дауна объективных оснований требовать восстановления справедливости значительно больше чем у "еврея"! Тогда, в чём же дело?!
А дело всё в том, что к людям надо относится не по тому, кем они себя считают, а по их объективным талантам и способностям. Да, нация тоже личность, но это, как говорится её (нации) личное дело. И я утверждаю это не из-за того, что хочу быть добровольным адвокатом тех, кто называет себя евреями, наоборот, я совершенно согласен с нелестным мнением о тех, кто называет себя евреями, как о неблещущих особыми талантами гражданах. Однако, презираю их не за то, что они назвались непонятным мне словом "еврей", а за их конкретно – бездарность, конкретно – тупость и страсть к разрушениям, - качества, присущие отнюдь не только этой публике.
Динамика химерического поля удивительно совпадает с течением шизофрении, особенно в том аспекте, который называется негативизмом. Другими словами, наличие химер определяется от обратного – не присущими, а отсутствующими качествами, конкретностями. Таким образом, наличие химерического "еврея" определяется наличием его химерического двойника – "антисемита". И наоборот, "антисемитизм" есть единственное доказательство существования "еврейства", единственная "идея" последнего. Вот поэтому "евреи" так рьяно фиксируют факты "антисемитизма", либо самостоятельно провоцируют ненависть к себе. В математике это называется доказательством от противного.
И весь мир жалеет и помогает "бедненьким" – жалость к себе превращается в доходный бизнес. Поэтому, совершенно очевидно, что последовательными антисемитами могут быть либо сами так называемые "евреи"; либо люди, что называется, "с прожидью" типа всех доставших православных патриотов-жидоедов; либо просто больные люди, шизофреники, мстящие за "распятого Христа". Действительно, "жиды" – это наиболее крутая идеологическая химера христианства: "жиды распяли бога нашего Иисуса Давыдовича" (читай: рубли зарубили полтинника, сионисты подлые, ё-моё). То бишь, "жиды" распяли "жида", за что надо замесить всех остальных "жидов". А в "истории болезни" мы запишем так: неизвестно кто нанёс телесные повреждения особой тяжести неизвестно кому неизвестно за что, поэтому следует всех мочить за всё – мочит всё и вся и чем попало.
Любопытно, что особо ценные христиане начинают святое мочилово с самоуничтожения. Туда им и дорога, можно сказать, но перед бесстрастным исследователем встаёт новая проблема. Поскольку те, кто называют себя евреями, действительно не блещут достоинствами, возникает подозрение, что "еврейство" есть не что иное, как корпорация дегенератов, самоидентифицировавшихся по жёсткой причине самосохранения. В таком случае, ненависть к больным и травля убогих есть ещё более отвратительное дело, на которое способны лишь люди сами по себе неполноценные, либо "малые умом сии". На Руси детям, дразнящим деревенского дурачка, взрослые тут же надерут уши. Взрослые, надерите скорее уши нашим "антисемитам", оставьте деревенским дурачкам радость самим дразнить друг друга!
Итак, единственная "еврейская идея есть "антисемитизм" и ни по каким другим качествам "еврейство" распознать невозможно. Более того, поскольку классический иудаизм появился значительно позже христианства и доктрина его построена также сплошь на заимствованиях, то христианство можно с полным правом назвать примордиальным (изначальным) иудаизмом, как квинтэссенцию духа смешения, нивелтровки, растворения качеств в количестве, - духа самоуничтожения и носителей его – роботов-големов. Но это отдельная тема, которую мы с удовольствием отдаём христианским попам, столетиями готовящим самогон "мирового заговора", поящим свою паству, а затем сваливающих этот густой отстой с хмельных голов братьев и сестёр на ермолки напуганных иудеев. Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов, пусть этот примордиальный иудаизм остаётся при мордах бородатых православных попов и на мордах их ленинских святых, - русские нацисты должны раз и навсегда понять, что навязчивый антисемитизм не есть русская национальная идея; антисемитизм есть единственная еврейская "идея" и подлинная его вера – вера того, кто называет себя "евреем".
Пора закончить пустые и беспредметные дискуссии ни о чём, разоблачения неизвестно кого, в который раз спасая "расеюшку" неизвестно от чего. Русский человек должен заниматься своими российскими проблемами и бороться с конкретными врагами, а не сражаться с летучими голландцами, построенными из комплексов отдельных патриотических ебонатов. Своим навязчивым жидоедством они только бесят несчастных, становясь всё более похожими на предмет своей ненависти и мы открыто им бросаем: "врачу – излечися сам!" Сегодня любой может объявить себя "евреем" или попросту стать им, заговорив об "антисемитизме". Более того, можно смело заявить, что еврей это тот, кто хвалит или ругает "еврея" и не понимает при этом, что "то, чего нет не может вытеснить то, что есть" (Ю. Эвола).
2. ...И ИХ ДВОЙНИКИ.
Принцип полярности – главный системный принцип. Взаимоотталкивание и взаимопритяжение элементов, их суммирование в двоичной логике есть внутреннее движение, процесс, подчиняющийся вполне определённым законам. В двоичной системной логике противоположные элементы идентичны собственным наполнением, модулем; так, например, минус один и плюс один имеют одинаковый модуль 1. Поэтому, сталкивание полярностей есть по существу усиление полярностей, примирение же полярностей (конвергенция) есть их нейтрализация.
С регулярным постоянством наше общество охватывает истерия "борьбы с фашизмом". Понятно, что речь не идёт о конкретном фашизме, то есть о фашизме Муссолини, доктрина которого не только не несёт в себе ничего противоправного, но является значительно более гуманной формой общественного устройства, чем иные западные "демократии". Речь, конечно, идёт о демоническом абстрактном "фашизме", химерический характер которого подобен химере "еврейства". Более того, внимательный взгляд обнаружит единый модуль этих казалось бы полярных химер.
Муссолини назвал свою доктрину "организованной формой демократии". Но об "угрозе" фашизма кричат как раз "демократы". Муссолини считает нацию прерогативой государства и выступает против любых заигрываний с архетипом, а значит против любых форм национализма. Но получается, что против интернационализма выступают как раз сами "интернационалисты" – те, кто называют себя "евреями" и те, кого обзывают "евреями". Любопытно, что борьцы с "фашизмом" так до сих пор и не смогли дать определения своей химере, что, собственно, и не удивительно: их "фашизм" есть не что иное, как "минус они". А поскольку, они сами не понимают, что есть "они", то с необходимостью весь окружающий мир в таком случае становится "фашистским". Их система координат настолько стремительно подвижна, насколько полёт летучего голландца из собственных страхов и комплексов может преодолеть сопротивление вод мирового океана.
Если же говорить о фашизме, как о людоедческой системе власти, то именно оппоненты – коммунисты и социал-демократы выглядят на его фоне наиболее неприлично. Это не только расстрелы и советские концлагеря, но и повальный террор в России начала ХХ века и прочая, как говорится, противоправная деятельность. Создаётся даже впечатление, что все декларации Дуче коммунисты и социал-демократы просто-напросто методично провели в жизнь. Забавное состоит не столько в том, что Муссолини был другом Ленина, сколько в неподдельных страстях вокруг "русского фашизма", которые только усугубляются, когда все начинают понимать, что именно русский фашизм, - поскольку это единственный режим, не существовавший никогда в России, чист перед самозваной политической цензурой как стёклышко. По простой причине отсутствия на него "папочки!"
А в таком случае, получается, любая антифашистская кампания в России есть не что иное как пропаганда фашизма. Борьба с химерой не только не уничтожает её, порождает новую, но весь тот нехимерический побочный мусор с обочины эта борьба собирает в кучу – центр новой реальности. И неэффективная, устаревшая бюрократическая доктрина по модулю передаётся таким образом глупому ищущему правды обществу химерическими его слоями; званные и самозваные вожди всё более и более теряют чувство реальности, а химеры всё более и более разрастаются до космических масштабов шизофренического бреда. И всё кончится тем, что тот реальный фашизм, который они приведут к власти, уже не сможет обойтись без демонических черт своего химерического двойника, а роботы-големы получат наконец долгожданную порцию своего подсознательного "анти". В пароксизме сладостного мазохизма големы срежут с себя очередной член и истикая кровью счастливо в который раз застрадают, оглашая мир невразумительным воем мистической вселенской печали.
И если бы не было никогда и нигде никакого фашизма, архитекторы системы его бы выдумали, - иначе мир станет просто неуправляем. В этом заключён великий соблазн системы: комплекс вины големы переносят на здоровых людей, пока наиболее слабые из них сами не закомплексуют. Таким образом, воспроизводство големов – дело рук самой системы: химера есть порождение слабости.
"Антифашисты" удивительно похожи на дедушку Ленина, повстречавшего крестьянина, который нёс арбуз. "Арбузика хочешь?" – спросил дедушка Ленин крестьянина. "На кой он мне!?" – ответил крестьячнин. Тогда дедушка Ленин молча отнимает арбуз, плотно зажимает его подмышкой и удаляется прочь от изумлённого крестьянина...
Таким образом, понятия "еврей" и "фашист" по сути одно и то же, как вообще похожи друг на друга химеры с бесконечно подвижной системой координат, если они не суть одно. И вот всё чаще и чаще появляются сведения об общей генеалогии фашистских элит и "еврейства": так или иначе все бюрократические общественные системы являются продуктом "творчества" представителей химерического этноса, роботов-големов, единственно порождающих лишь механизмы их собственного уничтожения, которые, если их вовремя не остановить, превращаются в механизм уничтожения всего человечества. Как показал Хеннеке Кардель в своей книге "Адольф Гитлер – основатель Израиля", фашизм всегда приходит сверху и приходит он всегда с "антифашистскими" лозунгами. Или, как заметил один современный русский философ, "фашисты нам не угрожают – они нами правят".
3. КУЗНИЦА "КАДРОВ".
Точкой разрыва кривой называют точку, через которую невозможно провести касательную. Устранение разрыва через воссоединение двух кусков кривой в одну линию есть "ре-лигия", что в переводе на русский и означает "воссоединение". Воссоединение – с чем?
Например, с Христом Воскресом, батюшкой. Из-за кустов доносятся крики, дескать, утерял русско-народ блин-богоносец веру. Московский мэр строит храм-христа-спасителя в честь Наполеона и его похода на Москву, который наполеончик как-никак называл "крестовым". В Москве большевики конца ХХ века ставят врагам памятник – храм не в честь той нации, что разгромила очередных христоносцев, а во имя Того, кто вдохновил врага на войну. Не менее любопытны также – церковь, синагога и мечеть на Поклонной горе – культовые здания тех конфессий, вожди которых как раз и благословили Гитлера на уничтожение русских. Так например, во всех синагогах Берлина были отслужены специальные молебны в честь прихода Гитлера к власти; Гиммлер и Муссолини непосредственно были связаны с Исламом, а уж своеобразная роль христианской церкви во Второй мировой войне давно уже всем известна: не было бы христианства – не было бы Гитлера с его гопниками.
Факт небывало массового крещения коммунистов замечен уже всеми. И этого следовало ожидать, ибо коммунизм не религия, а идеологическая парадигма, меняющая время от времени свою формулу. Но и христианство не может считаться религией, поскольку религия есть воссоединение с архетипом; парадигма же архетип подменяет формулой или блоком формул, идей, принципов, - являясь, так сказать, артефактом человеческой мысли (точнее её отсутствием). Поэтому крещение коммунистов есть ни что иное, как результат очередной вариации формулы старой идеологической парадигмы. Интересно, что результаты практических действий христиан и коммунистов идентичны – и там, и там – разруха. И там, и там – големы и продукты их химерического сознания. Наличие нескольких подлинных религиозных доктрин оправдывается наличием разных этно-расовых архетипов (описанных, кстати, К. Юнгом), связи с которыми как раз и лишены химерические этносы, ибо архетип есть единственная и самая существенная национал-расовая конкретность. Подлинная религия всегда эзотерична, её доктрина не может и не должна вписываться в Уголовный Кодекс, ни в Конституцию. Ленин был совершенно прав, когда отделил церковь от государства, ибо если это действительно церковь – ей боятся воистину нечего. Но попы взвыли, связав тем самым себя с большевиками – гулянка длилась 70 лет и вот недавно попеременная игра в засосы и оплеухи закончелась роскошной свадебкой.
Так называемые "язычники" выступают против свадебки. Однако трудно найти более бестолкового имени для русского нациста, чем "язычники" – Г. Климов дал этому слову более чем убедительное и остроумное объяснение. Русские никогда и нигде себя язычниками не называли. Русские всегда и везде называли себя русскими: "Мы – русские, и с нами Бог", - сказал Суворов, и мы с господином Суворовым полностью согласны. МЫ – РУССКИЕ, а не православные, язычники или ещё кто, ибо "церковь – это я" и во мне моя вера; моя вера мне имманентна, а моя религия состоит в сакральном общении с моим (и твоим – нашим!) архетипом. Религия расы есть РАСА; религия нации есть НАЦИЯ, и Герой не нуждается в новой религии (М. Серрано) – религия Героя есть его Имя.
Совершенно незачем русским менять своё имя. Нацию, тесно связанную с архетипом, не нужно путать с этнической химерой, не имеющей имени, а потому обречённой на псевдоним, название. Поскольку парадигмы имеют названия, но не имеют имени, - постольку же имеющий имя архетип не нуждается в том или ином названии. Вот поэтому псевдоним всегда имеет ввиду парадигму, даже когда он говорит о "религии". Одной из таких парадигм стала в последнее время парадигма антихристианства.
Увы, между христианином и антихристианином нет никакой разницы, как нет разницы между евреем и антисемитом. Любой подлинный генезис и выход к архетипу есть выход из бинарной системы, функционирующей за счёт энергии взаимоотталкивания и взаимопритяжения полюсов, а потому эту противоположность поддерживающей. Это - новая конкретность, сквозь которую видны очертания всех старых. Новая конкретность не имеет никаких химерических признаков (абсолютная конкретность) только в момент рождения, но обрастает ими спустя время, снова превращаясь таким образом в один из полюсов бинарной системы. Следовательно, одним из важнейших параметров понятия "нации", о котором традиционно забывают "патриоты" является фактор времени. А значит, подлинная религия всегда современна, - но не музейна, архаична или консервативна. Религия постльку хрестоматийна – поскольку она не религия: её место занимает та или иная парадигма (набор тезисов). Как бы то ни было, но политика есть не только прикладная математика идей, но и современность в её апогее в любой бесконечно малый отрезок времени. А потому в политике, как говорится, фокус показывают один раз в жизни и любое копирование прошлого политического стиля есть карикатура, пародия или системное пугало. Сознательно или нет, но, взявший чужое – всегда обслуживает противника. В подобных случаях ваше мнение о себе составит о вас система, иначе её просто замкнёт и пойдёт вонючий дым – если, не дай бог, она подобно вам пойдёт искать "правду", дескать, я не то хотела сказать, а это; дескать, я и подразумевала совсем не то, не то имела ввиду... Не оправдывайтесь – вы уже проиграли.
Вот поэтому все интернационалистские идеологические парадигмы такие, например, как христианство, мусульманство, буддизм и проч. есть по сути атеизм и ничего другое, ибо с необходимостью нация есть архетип и не может одна "религия" опираться на различные архетипы. В равной мере это относится и к иудаизму, поскольку мы уже выяснили, что так называемый богоизбранный народ есть всего навсего химера и не более того.
Однако совсем не значит, что всем желающим называться "евреями" надо поставить запрет. Это личное дело каждого. А конечном счёте, архетип есть понятие ноосферное (Вернадский), а свобода выбора есть одна из тех важнейших свобод, поступиться которыми мы ни в коем случае не имеем права. Противоположности есть гарантия жизни, а потому самый жестокий православный антисемит-жидоед есть лучшая гарантия еврейскому счастью.
4. ТО, ЧЕГО НЕТ.
"Душа есть выражение тела, - сострил Лейбниц, - функция есть идея вещи". От себя добавим, что манипуляция вещами есть физика, а манипуляция идеями вещей есть метафизика; но, поскольку идея вещи сама может быть вещью, у которой есть своя идея – значит мир физики и метафизики един и непрерывен.
И всё это красиво и гладко как лысина члена политбюро. На правктике же мы имеем дело с некачественным выполнением функций как в переносном, так и в бытовом смысле: описываемая математическим языком система в реальности функционирует строго говоря некачественно. Таким образом, идея вещи превращается в имитацию вещи. Архетип подменяется названием, вещь – копией.
Например, основная функция КГБ состояла в обеспечении защиты государственной безопасности. При некачественном исполнении защита государства, стала имитацией защиты и превратилась в защиту корпоративных интересов комитета. Результат: государство исчезло, а комитет госбезопасности остался. Ввиду общей некачественности функций, описанных единым блоком формул (парадигма системы), система превращается в договорную совокупность корпораций, элементов с соответствующим для каждой корпорации статус-кво без права на самоустранение. Таким образом, заверения партии о том, что с партией и коммунизмом покончено, есть ни что иное, как блеф и трепотня: коммунизмом там, возможно, и не пахло, но партия как корпорация (номенклатура) исчезнуть просто никуда не смогла, даже если бы и захотела. Корпорация есть реальный субъект власти, но её власть кончается там, где начинается власть другой корпорации. Следовательно, государственная власть как субъект в несакральном понимании – такая же химера, как и многое другое, о чём мы уже сказали выше. Поэтому реальный механизм власти состоит в динамике взаимоотношений корпораций, а не в прямых государственных декларациях. Поскольку сакральный мир недоступен понятийному аппарату системы, постольку государство управляемо только извне. И только в одном случае – национального государства, когда государство имманентно нации, как корпорации объединённой архетипом – государство самоуправляемо. Иначе, требовать от власти быть подлинно патриотичной и подлинно национальной – так же глупо, как учить собаку говорить.
Чаще всего национальные интересы государства лишь декларируются так называемым политическим национализмом. Тогда необходимо отметить существенное отличие нацизма от государственного (политического) национализма: нацизм есть не допускающая конкурентов религия, имманентная нации и государству, а не перманентное декларативное поле вне отчуждённых от него корпораций. Политический национализм с необходимостью несёт с собой, так сказать, двойное гражданство; он же, государственный национализм есть внешний национализм вывесок, названий и видимостей, а не внутренняя, сущностная потребность синтеза на принципах воссоединения с архетипом. Поэтому политические националисты любят рассуждать о всяких-разных православиях и сталинизмах; они с вожделением глядят на архетип как на неосёдланную лошадь или бабу, которую нужно завалить не по страсти и любви, но похвастаться перед дружбанами – такими же как они роботами-големами – похвастаться вещами по сути им недоступными.
Ненавидеть химеру (например, власть) значит приписывать ей признаки конкретности. Единственно конкретна лишь сакральная власть, но она имманентна архетипу; сакральная власть – это власть Золотого Века. Власть сегодняшняя, власть конца Железного Века – это вампир, питающийся вашей отрицательной энергией, а потому генерирующая эту энергию в вас. Она всегда будет пытаться давить, облачаться перед вами в демонические одежды, - но не потому, что она вот такая "твёрдая", "справедливая" и "сильная", а потому что её просто нет. Власть – это демон вашего воображения, ваш страх; это сила земного притяжения, яблоко свалившееся на голову Ньютону. Те же, кто олицетворяет эту "власть" – жалкие имитаторы, дешёвые карточные шулера, способные лишь важно надуваться и элегантно скрывать свои шкурные интересы. Это клопы, вонючие и кусачие, властвующие над вами, когда вы спите; но вы давите их, когда проснётесь, вы травите их время от времени ядовитыми порошками. Подлинная власть всегда абсолютна, невидима и неощутима, это то самое могущество, которое так эффектно описал Ю. Эвола, - но никак не "путчи", перевороты и бесконечные указы "вождя", демонстрирующие черни свои беспомощность и ничтожество. В конце концов, что нам до них? – Это химеры, пожирающие химер.
Однако, в силу непрерывности мира, их ничтожество, вообще говоря, есть идея (имитация) ничтожества нашего, и в этом смысле всё действительно зависит только от нас самих. Именно поэтому мы говорим, что мы нацисты и утверждаем нашу легитимность. Нацизм демократичен, поскольку подразумевает гражданское сознание; нацизм аристократичен, поскольку подразумевает самосовершенствование гражданина; нацизм радикален, поскольку ортогонален к плоскости системы; нацизм постольку нацизм, поскольку подпитывается энергией воссоединения с архетипом – это когда говорят, что "всё в мире – любовь". То, что в тайных обществах называют "мистической смертью", на математическом языке есть выход из действующей системы, и ощущение себя проекцией (нулём) ортогонали иного мира и, одновременно, начальной точкой этой ортогонали. Только архетип поднимает вас по ортогонали и выведет из двумерности системы, после чего вы начинаете понимать: подобно Ленину, обманувшему большевиков и построившему мавзолей из чистого шоколада (шутка). Но путь тот заказан имитаторам, големам и тем, кто каким-либо образом наконец запутался в лабиринтах химер. В фильмах Карпентера "Нечто" и "Они среди нас" прекрасно описано состояние подобных людей – состояние близкое к кошмару. Но именно в кошмар могут превратить жизнь на планете големы – человекоподобные роботы с закодированным сознанием, состоящие из нулей и единиц. Каждое очередное короткое замыкание в недрах их компьютерного мозга порождает очередную химеру, первой и главной из которых является предложенное ими самими доказательство их человеческого происхождения. Но скоро на этом химерическом поле вырастут новые химеры: недалеко от химерической яблони власти упадёт химерическое яблоко фашизма, которое с криками "фашизм не пройдёт!" тут же сожрут химерические черви, а на разрыхленном и унавоженном червями химерическом поле поднимется новая яблоня очередной химерической власти...
Величайшая тайна власти есть тайна ньютоновского яблока – состоящая не только в том, что власти, как конкретной реальности, не существует, но и в том, что это "ничто" является фундаментом любой несакральной государственности. Вот поэтому власти так любят бороться с "призывами" – с призывами к "свержению", призывами к "разжиганию" – а на деле с любыми вашими немолчаливыми действиями, ибо в любых словах можно обнаружить "призыв". Но это же является тайной (и слабостью!) любой химеры: выйти победителем из борьбы с ней достаточно не вступив в поединок. Химеры могут сколь угодно громадным войском окружить вас угрожая страшной войной, но вы должны твёрдо знать - войны не будет. Войны не будет никогда, ибо то чего нет не может воевать с тем, что есть. Непонимание этого равнозначно превращению реального мира в химерический бред, а вашей жизни – в самую что ни на есть настоящую смерть.
5. ВЫБОР.
Действительно, кто из нас назовёт свою жизнь жизнью, а не медленной мучительной смертью, когда тебя методично убивают, а ты прекрасно знаешь своего убийцу и ничего не можешь сделать? Неужели кто-то прожил свою жизнь за тебя, а теперь заставляет тебя имитировать его уже прожитую жизнь, от которой тошнило его, а теперь – твоя очередь?
В конце ХIХ века революционеры, когда писали брошюрки "что делать", прекрасно знали что делать, поскольку их революционную доктрину за них уже разработала тайная полиция. В конце ХХ века новые революционеры, когда заявили, что тоталитарное полицейское государство в один момент превратилось в выборно-демократическое, а народ, дескать, растерялся от "гигантских перемен", только чебурашка не смахнул пыль с ушей и поверил сказкам демократических лубянчиков. Лубянчики устраивают "выбора", а мы-то знаем, что их "клубя избирателей" есть не что иное как инфильтрационные пункты по просеву кандидатов с последующим "подсчётом" голосов, которые уже до "выборов" с точностью до 51% подсчитали доблестные "органы". Лубянчики всегда напирают на "демократию", поскольку держали и держат страну в кулаке и прекрасно знают, что в "этой стране" всё давным-давно уже выбрано. Я утверждаю, что выборов у нас никогда не было, нет и не будет. Отсюда все эти циркачи-защитники, путчисты и расстрельщики парламентов – может ли то, чего нет расстрелять то, чего нет и не было? Может ли система расстрелять саму себя? Есть только конкретные трупы конкретных людей; есть лишь конкретные слёзы и конкретные гонорары за чужое горе.
Система внушает вам, что вы во всём виноваты. Виноваты в том, что просто живёте на свете. И вы обязаны покаяться, иначе будете виноваты вдвойне. Всё это роднит Систему с Церковью – химеру с химерой, корпорацию с корпорацией, целое с его частью. В мире, где имена не соответствуют понятиям, понятия не соответствуют сущностям, а сущности отсутствуют вовсе, в жизни нет смысла: либо вы – либо система. И мы не должны никому мешать, когда, плавая по морю в собственных гробах, глашатаи системы пытаются утопить друг друга. Людей вчерашнего дня – их не за что вам жалеть: они ограбили вас, они унизили вас, они убили в вас всякую надежду. Они ждут от вас ненависти, но не должны получить её, ибо именно ваша ненависть и только она оттягивает миг их смерти.
Мы должны сделать выбор. Имеющий очи да видит, имеющий уши да слышит: из всего набора чисел мы выберем "ноль". Система, созданная тайной полицией пусть останется тайной для себя – борьба с ней начнётся с понимания того, что конкретно для вас её уже не существует. И вы мгновенно сделаете для себя важное открытие: по отношению к вам система существовала лишь на вашем комплексе вины, то есть именно вы виноваты в том, что система существует. И что власть существует только по причине вашего несогласия с ней, и что "евреи" существуют только за счёт "антисемитизма", а деньги – за счёт банков, не являясь ни собственностью, ни товаром; что средства массовой информации лгут не по причине лукавства журналистов, а потому что созданы именно для этой цели. Абсолютный максимум абсолютен постольку, поскольку включат в себя абсолютный минимум, который, в свою очередь, находится везде. Следовательно, любая крайность включает в себя свою противоположность, и только "ноль" – системное ничто – элемент наиболее устойчивый в том смысле, что определяется не непосредственно, а путём перебора элементов. Таким образом, система не способна обнаружить "ноль", и за то время, что уйдёт на перебор остальных элементов, вы успеете построить с "нуля" ортогональ к плоскости системы и исчезнуть из поля её видимости. И с этого момента не система для вас, а вы для системы станете химерой. Начав борьбу с вами, система развалится даже не сумев распознать момент вашей смертельной атаки.
Например, ни президент, ни его структуры (включая и так называемую "оппозицию") сегодня нелегитимны. Нарушив 121 статью Конституции в октябре 93-го, Ельцин с того момента превратился в "гражданина", а все его силовые структуры – в "незаконные вооружённые формирования". Следовательно, все "указы" так называемого "президента", начиная с октября 93-го есть не более чем бумажки и пробы пера, а правоохранительные органы превратились в левоохранительные. Таким образом, на практике, химера власти лишилась своих каких-никаких последних конкретностей, а политическая жизнь вообще потеряла смысл. И, как бы то ни было, забудьте про это. Забудьте про "евреев" и про "доброго" Гитлера. Не надо православия, не надо и патриотизма. Не надо бороться с властью. Пусть они сами себя защищают – свои банки и свою сраную страну. Не надо выступать "против", но не надо и участвовать в выборах: система не имеет к вам никакого отношения. Есть только вы. Есть только она. Либо вы – либо система; и если она покушается на вашу жизнь, у вас есть полное право отнять у неё всё, ибо это всё и является вашей жизнью.
Но делайте это молча, и тогда вы не только почувствуете вкус ньютоновского яблока, но поймёте смысл выражения, что Ленин это Сталин сегодня.
1995 г.
