Барон Юлиус Эвола
КРОВОЖАДНЫЙ БАРОН.
Миф вокруг Унгерна фон Штернберга в Азии родился почти сам по себе; сообщалось, что в некоторых храмах Монголии его почитали как олицетворение бога войны. На немецком языке появилась его биография под заголовком «Ich befehle» («Я приказываю»), в которой образ барона окружен романтическим ореолом, а французский журнал «Этюд Традисьонель» («Etudes Traditionelles») опубликовал интересные сведения о его личности, поведанные командиром артиллерии его армии. Мы сами узнали о бароне от его брата, которому была уготована трагическая судьба; после того, как он ускользнул от большевиков и прорвался из Азии в Европу после всяческих кажущихся достойными авантюрного романа приключений, он и его жена были убиты при оккупации Вены в 1945 г. повредившимся в уме швейцаром.
Унгерн фон Штернберг происходил из старинного балтийского рода, восходящего еще к викингам. В начале большевицкой революции, в качестве офицера русской армии, он командовал кавалерийской частью в Азии, постепенно пополнявшей свои ряды, пока она не стала настоящей армией. С ней Унгерн фон Штернберг сражался против красных мятежников до последнего. При этом его операционная база находилась в Тибете; отсюда он прогнал китайцев, которые тогда уже заняли его часть, и завязал тесные отношения с Далай-ламой, которого он сам освободил.
Действия барона серьезно тревожили большевиков. После того, как они неоднократно несли тяжелые потери, они посчитали необходимым провести крупную операцию, которой командовал так называемый «красный Наполеон» - генерал Блюхер.
Война бушевала с переменным успехом, но, однако, закончилась поражением фон Штернберга, причем перелом ознаменовало предательское дезертирство нескольких чехословацких полков. О кончине барона циркулируют противоречивые версии; точно ничего не известно. Во всяком случае, сообщается, что он точно предвидел, когда он умрет; он также знал определенные подробности своей жизни заранее - к примеру, о своем ранении при атаке на Дургу, что и произошло на самом деле.
Здесь нас интересуют два аспекта фон Штернберга. Первый касается его личности, в которой смешиваются не имеющие себе равных черты. Он был мужчиной исключительной внешности и безграничной смелости, но одновременно и безграничной жестокости; по отношению к своим смертельным врагам, большевикам, он был беспощаден. Поэтому его называли кровожадным бароном.
Рассказывают, что великая страсть сожгла в нем все человеческие чувства и оставила лишь совершенное презрение к смерти. Одновременно он должен был обладать квазимистическими качествами. Еще до того, как он отправился в Азию, он заинтересовался буддизмом (который нельзя сводить только лишь к гуманистической моральной доктрине), и его отношения с представителями тибетской традиции ни в коем случае не ограничивались внешней, политической и военной сферой в рамках уже упомянутых событий. Он располагал определенными сверхъестественными способностями; к примеру, ему приписывали что-то вроде ясновидения, что позволяло ему читать мысли других людей: он видел их так же ясно, как физические вещи.
Второй аспект касается идеала, который почитал Унгерн фон Штернберг. Борьба против большевизма должна была стать лишь началом гораздо более обширного предприятия. Согласно фон Штернбергу, большевизм был не отдельным феноменом, а неизбежным следствием процесса упадка, происходящего продолжительное время в рамках всей европейской цивилизации. Как и Меттерних (министр иностранных дел и канцлер Австрийской империи, инициатор создания Священного Союза»), он также верил - с полным на то основанием - в непрерывность различных фаз и форм всемирного разрушения, начиная с Французской революции. Для Унгерна фон Штернберга реакция должна была прийти с Востока - Востока, верного своим собственным духовным традициям и сплоченного против угрожающей опасности - вместе с теми, кто способен на мятеж против современного мира. Первой задачей должно было стать искоренение большевизма и освобождение России.
Захватывает следующий отмечаемый совершенно достоверными источниками факт: после того, как Унгерн фон Штернберг стал освободителем и защитником Тибета, он должен был вступить, в рамках упомянутого плана, в тайные отношения с представителями традиционных сил не только Индии, но и Японии и исламского мира. Мир, еще не уничтоженный материализмом и разрушением, постепенно должен был присоединиться к нему как из оборонительной, так и наступательной солидарности. Тут мы переходим ко второму вопросу - вопросу о так называемом «царе мира».
Оссендовский сообщает, что ламы и властители Центральной Азии должны были рассказывать о существовании таинственного мощного центра по имени Агарта, причем речь шла о местонахождении «царя мира». По слухам, он лежал под землей и общался со всем миром при помощи «подземных каналов», которые проходили под континентами и океанами.
В подхваченной Оссендовским версии эти утверждения выглядят фантастическими. Заслуга открытия подлинного содержания этих рассказов принадлежит Рене Генону, который в своей книге «Le Roi du Monde» («Царь мира») подчеркивал тот факт, что в книге «La mission des Indes» («Миссия Индии») Сент-Ива д'Альвейдра, вышедшей в 1910 г., о которой Оссендовский, наверное, не знал, говорится о том же таинственном центре. Генон объясняет, прежде всего, что это подземное царство (которое с трудом можно представить себе уже из-за проблем размещения и снабжения, если оно не населено исключительно духами) на самом деле нужно понимать как некий «невидимый центр». Что касается господствующего там «царя мира», то он является обобщенным символом представлений о «невидимом правительстве» или «контроле над миром или историей», и кажущееся фантастическим указание на подземные каналы, связывающие его местопребывание с различными странами Земли, нужно понимать также не материалистически, а как символ влияния, которое этот центр в какой-то мере оказывает «из-за кулис».
Если понимать все это в более конкретной форме, то мы увидим, конечно, различные проблемы, актуальность которых едва ли ускользает от кого бы то ни было. В то же время, картина происходящего на нашей планете, становящаяся все более очевидной, очень трудно согласовать с идеей существования этого влиятельного «царя мира», если рассматривать его влияние как положительное и полезное.
Ламы, якобы, сказали Оссендовскому: «Царь мира появится в будущем, когда для него настанет час вести всех добрых людей против злых. Тем не менее, это время еще не пришло. Самые злые представители человечества еще не родились». Это - повторение традиционной темы, известной также и в средневековой Европе.
Интересно, что ламы и властители земель в Тибете выражали мысли, очень схожие с мыслями Оссендовского, ссылаясь при этом на эзотерическое учение. Его более примитивный характер, переданный и включенный Оссендовским в описания своих путешествий, заставляет сделать вывод, что речь ни в коем случае не идет о его собственной выдумке.
Рим, 9 февраля 1973 г.
